Герои: Фло, Микеле (Mozart l'Opera Rock)
Рейтинг: PG
Дисклаймер: о дайте, дайте мне
От автора: и пусть эта штука будет напоминанием тем личностям из моцартофэндома, кторые
читать дальше- Я тебя раздражал? - Микель смеется, и почти ложится на стол перед Флораном.
- Ты меня сейчас раздражаешь, чудовище. Слезь с моей тетради. Может быть тебе незаметно, но я пытаюсь песню дописать - у меня всего три дня до встречи с продюсером.
Голос Флорана как всегда нарочито спокоен, и в нем даже проскальзывают страдальческие нотки, но его голосу Микель давно не верит.
Для того чтобы понять, сердится ли на самом деле Флоран - ему нужно заглянуть в глаза. Сейчас Микель видит у него в глазах легкую смешинку и нежность: а значит можно довольно фыркнуть, и поудобнее устроится на его бумажках.
А сердитый тон? Ну что сердитый тон - у Дова, например, он получается гораздо лучше.
Флоран смотрит на располагающегося поудобнее на его столе итальянца и думает, что "раздражал" - это еще слабое слово. Гораздо точнее будет звучать "выводил из себя". Самоуверенный и прилипчивый тип, требующий от всех внимания и любви. Бррррр. Слава богу, что этого никто тогда не видел - они все еще были друг для друга незнакомцами, книгами с неразрезанными страницами.
Впрочем, даже сейчас этот старый, позабытый уже совсем за толщей событий и взаимоотношений факт, похоже, понял только Микеланджело. Он сейчас вообще понимает Флорана лучше всех. Правда редко это показывает.
Самоуверенность оказалась очень кстати для роли Моцарта, прилипчивость и любвеобильность были не слащавыми и требовательными, а теплыми и по детски искренними. А внимание... Ну разве Фло жалко для друга немного внимания, если тот сияет в ответ на него как начищенная тарелка и, похоже, действительно счастлив.
Фло не знает, как можно быть настолько счастливым от незначительных мелочей, но находит зрелище счастливого друга весьма привлекательным.
---
- Я тебя совсем заморозил тогда? - Микель виновато улыбается, глядя на тащащего к машине две спортивные утепленные куртки Флорана.
В прошлом году Локонте первому пришла в голову "гениальная" идея - поехать в горы. Впрочем, как всегда в их дружбе: дикие идеи приходят в голову Мике, а готов к ним только Флоран.
В прошлый раз Флоран об этой особенности их тандема не знал, и потому поехал в одной ветровке. И одном теплом свитере. А потом долго смотрел на прыгающего и пытающегося натянуть на ладони рукава легонькой своей толстовки Микеля. Целых пять минут, не меньше. И столько же времени категорически убеждал Мике, что в одном свитере он, Флоран, не замерзнет, потому как свитер зимний и теплый, шерстяной, не чета непонятного происхождения одежке Локонте, параллельно старательно упаковывая этого самого Локонте в ветровку.
Микель глядел, как, завернув наконец, друга в куртку, Флоран немного подается навстречу, словно пытаясь коснуться губами его лба. "Словно с ребенком" - думает Мике, но тут же понимает - не похоже. А в глазах у француза по-прежнему тепло и нежность, греющие не хуже куртки. А значит все хорошо. Все правильно.
---
На улице теплая, прекрасная погода. Ни дождя, ни пекла, ни резких перепадов температуры. Микель думает, что погода совершенно не подходит ситуации. Если бы они были в каком-нибудь дурацком фильме - то непременно шел бы дождь и ветер бросал в лицо мокрые капли.
Микеланджело уже два месяца непрерывно ссорится со своей девушкой. Бурные словесные баталии по телефону, когда вопящую в трубку Синтию слышат, пожалуй, даже на соседних этажах - что уж говорить про самого Локонте - сменяются короткими перемириями, чтобы вскоре разразиться новой вспышкой.
Флоран, которому Микель сперва пытался жаловаться на непонимание дамы сердца, сухо и молчаливо уходит от разговоров, давая понять, что все эти дела амурные его не касаются.
В глазах Фло уже нет больше того тепла, и Микель чувствует себя преданным, сам не понимая, почему. Они по-прежнему остались друзьями, они по-прежнему живут вместе, но Мике уверен, что что-то пропало. Что?
Во время очередного перекрикивания друг друга Синтия вдруг срывается на всхлип, и требует: - Приезжай. Приезжай уже, сколько можно ссориться по телефону.
Микель не уверен, что ссориться вживую - идея лучше, но, похоже, его девушку странно успокаивает идея наличия его рядом. Мюзикл подошел к концу, музыку он может писать и в Италии, и значит его ровным счетом ничего не держит.
И никто.
Мик нервно бросает в чемодан вещи, путая свою одежду и одежду Фло, нервно созванивается с продюсерами и друзьями. Если бы он мог - нервно бы выкурил сигарету. Но эту привилегию он оставляет Флорану.
В аэропорту он по старой привычке вскидывает глаза на Фло, чтобы увидеть там ободряющую теплоту и нежность. Чтобы убедиться, что он все делает правильно. Но в глазах француза пустота. Как и все последние месяцы.
Микель вздрагивает, разворачивается к терминалу, и вдруг понимает, как долго длились "последние месяцы".
И когда именно они начались.
- Я... Ты меня любил!? - выдыхает Микеланджело куда-то в пустоту, каменея.
Идиот. Полный идиот. Если не прав - то идиот сейчас, произнося эту чушь вслух. А если прав... то все эти последние месяцы. Как...
Флоран не дает ему додумать: дергает за плечи, разворачивает, и впивается ему в губы с какой-то обреченной жадностью.
Микель неуверенно запускает руки в волосы Фло, прогибается слегка навстречу, осторожно, медленно. Ласково касается пальцами виска. Тише. Тише. Тише.
Прости.
Флоран, наконец, отстраняется и Микель почти со страхом подается вперед, вглядываясь французу в глаза.
Нежность. Тепло. И немного вины, которая, впрочем, тает сейчас, растворяется в глубине глаз. И Микель уверен, что точно так же выглядит сейчас и его взгляд.
А значит они оба, наконец то, снова делают все правильно.